1. ФИ|Прозвища
Архангел Михаил, Архистратиг.
В последние лет пять в миру более известен как Майкл Халлоуэлл.
2. Возраст
От сотворения мира.
552 года — возраст текущего воплощения.
21 год — согласно паспорту гражданина Соединённого Королевства.
3. Раса
Ангел.
4. Внешность
Ростом выше среднего, худощавый, но крепкий молодой человек, чья внешность выдаёт в нём не коренного британца, а, скорее, уроженца Ближнего Востока: прямые, но густые чёрные волосы средней длины, тёмные глаза миндалевидной формы, смуглая, но не тёмная кожа, крупные черты лица. Узкий подбородок и тонкие, низко посаженные брови, впрочем, даже придают ему некую аристократичность, но в целом внешность ангела не вызывает никаких определённых чувств, и даже не отпечатывалась бы в памяти, если бы не контраст с европейцами. Вопреки расхожему мнению, ангелы не всегда имеют вид прекрасных златовласых юношей. И в предыдущих воплощениях Михаил, как правило, также имел среднестатистическую, нейтральную внешность, а будучи чуть моложе в рамках этого тела даже мучился с подростковыми прыщами. Мучился не столько оттого, что вывести их было так уж трудно, сколько потому, что любые проявления болезни или нечистоты, что поражают ангелов гораздо реже, чем людей, Михаил воспринимает как дурное предзнаменование, а потому всегда держит себя и свою одежду в максимальном порядке.
Кстати об одежде, в вопросах её выбора ангел весьма консервативен. Кажется, дай ему волю, Архистратиг так и носил бы всюду золочёную кольчугу и крылья навыпуск, как множество веков до того. К счастью, глас здравого смысла, замечающий, что пассажиры лондонского метро в восьмом часу утра не смогут продолжить спокойно читать свои газеты, завидев в вагоне экс-предводителя святого воинства в полном обмундировании (не говоря о тёмных сущностях, что не упустят случая напасть на давнего врага), не позволяет ему иметь такую роскошь. Поэтому Майкл Халлоуэлл, прилежный студент гуманитарного университета, одевается в то же, что и девяносто процентов европейской молодёжи в наши дни — джинсы, кроссовки и цветные рубашки с лейблами, руководствуясь в выборе только принципами удобства и приличия, но исключая всё, что бросалось бы в глаза. Впрочем, из чувства самоиронии иногда покупая вещи вроде рюкзака с принтом в виде крыльев или брелка-меча для ключей от съёмной квартиры.
На запястье правой руки (той, что держит меч) Михаил носит татуировку в виде латинского креста.
Как и все ангелы, способен материализовать за спиной два белых крыла, внешне ничем не отличающихся от крыльев прочих ангелов, за исключением тёмных подпалин на маховых перьях — когда-то в момент уныния Михаил собственноручно пожёг их. Крылья, тем не менее, пригодны к полёту, и ещё какому. Однако использует он эту возможность только в случае крайней нужды. В современном мире подобное "НЛО" мигом попадёт на камеры наблюдения или, как минимум, на глаза случайным свидетелям.
5. Характер
Как и большинству ангелов, Михаилу от рождения были присущи чистосердечие и добродетель, стремление к свету и добру. Однако горько ошибётся тот, кто решит, что Архистратиг — один из тех, кто подставит другую щёку, когда его ударят. Он был создан как глава небесного воинства и меч Господень, и, хоть от ранга и прежней силы спустя века осталось лишь воспоминание, он не даром носит это звание. Ангел считает своим долгом защиту всех слабых и нуждающихся, также как и помощь всем, кто искренне просит о ней. "Добро должно быть с кулаками", "Кто к нам с мечом придёт, тот от него и падёт" — это про него. Защитник, воин света и справедливости — такова его природа, и большего, чем доблестно исполнять собственный долг, ему не было нужно с сотворения мира. Однако время и на это наложило свои коррективы.
Внешне спокойный, всегда приветливый и вежливый, честный и прямой, однако весьма проницательный и неглупый — времена, когда он с пылающим взором кидался в любую из битв, давно прошли, и теперь эпитет "ангельское терпение" можно применить к Михаилу абсолютно справедливо и без всякой иронии. Его в самом деле мало что может вывести из себя, а в гневе Архистратиг, хоть и страшен, но более чем способен себя контролировать. Жизнь в мире людей вообще достаточно сильно изменила его характер, сделав более мягким, восприимчивым и близким к людям, несмотря на то, что в своих моральных и религиозных принципах он по-прежнему остаётся непреклонен.
Михаил старается не заводить долговременных отношений, ведь всё это максимум на десять лет — когда его замедленное старение начнёт бросаться в глаза и придётся менять место жительства, однако от встреч с добрыми людьми он старается почерпнуть как можно больше, помогая им в меру сил и учась у них, ведь люди — любимые создания Господа, перед которыми ангелы склонили головы, и за радость и жизнь любого из них Архистратиг готов биться до последней капли крови. Однако, конечно, гораздо чаще их взаимодействие имеет гораздо более простой и приятный характер. Хоть он и не согласился бы с этим, но Михаил давно сам стал частью мира людей. Несмотря на то, что чтение псалмов на иврите и греческом всё ещё кажется ему лучшим занятием после творения добрых дел, бывший Архангел знает также под полторы сотни свежих анекдотов, популярные сериалы, названия последних моделей смартфонов, песни Битлз и прочие естественные для современного человека вещи, так что назвать его "не от мира сего" было бы большим преувеличением (хотя до определённого момента так оно и было). Возможно, в некоторых вопросах он так и не достиг полного взаимопонимания с людьми, однако это уже давно не бросается в глаза.
Несмотря на то, что Майкл словно бы держится в стороне от других, к нему всегда можно обратиться за помощью или советом, как к старшему брату, даже если вы едва знакомы. Его обожают животные и дети, а многие сверстники отмечают, что рядом с Халлоуэллом всегда чувствуют себя как бы под защитой, в полной безопасности, по неведомой им причине. И дело здесь не только в ауре ангела. Даже простому человеку, находясь рядом с ним, трудно не почувствовать внутренний стержень и внутреннюю силу этого юноши. Ему можно верить и на него в самом деле можно положиться. Впрочем, это носит и буквальный характер: в случае беды Михаил способен показать любому, что не просто так носил титул предводителя небесного воинства, будучи, даже далеко не на пике своих сил, незаурядным воином и стратегом.
Единственное, с чем он до сих пор имеет достаточно большие проблемы, так это с определением себя во времени. Разница между "на прошлой неделе" и "десять лет назад" для ангела невелика на фоне собственной памяти, даже несмотря на то, что при каждом перерождении значительная её часть истиралась, оставляя только знания, навыки и основные моменты.
Несмотря на то, что он больше не слышит Бога и потерял почти все дарованные им силы, Михаил продолжает верить, что Создатель не оставил своих детей, и в этом всём тоже есть какой-то смысл, однако с каждым десятилетием это становится труднее. Примерно век прошёл с того момента, когда он, подобно людям, начал молиться и посещать церковь. В религиозных спорах может проявлять неожиданное упрямство и занудство.
Войну между людьми и нелюдями искренне считает глупостью и кознями демонов, не меньше чем войны между людьми, ведь и те и те — божьи твари, а потому ничьей стороны не придерживается, помогая тем или иным только в конкретных ситуациях, когда считает необходимым и целесообразным своё вмешательство. Ко всем связанным с этим конфликтом организациям относится индифферентно, однако за последние несколько веков орден Алой Розы несколько раз обращался к Михаилу за информацией, как к мудрому и древнему существу, и он не отказывал им в помощи.
6. Биография
Касательно биографии Михаила до пятнадцатого века, можно сказать, что апокрифы и Священное Писание мало отошли от истины. Были и двухсоттысячная армия ассирийского царя, и чума в Риме, и прочие "чудеса". Единственное, в чём они не были правы — в том, что Архистратиг был посланником Господа. С тех пор, как ангелы поселились на земле, он действовал по собственному усмотрению, вмешиваясь в конфликты и войны, когда считал то своим долгом, а в мирное время странствуя по свету и помогая добродетельным христианам и просто попавшим в беду людям.
Событием, после которого Михаил переменил свой образ жизни, стала его смерть в конце Столетней войны. В попытке спасти от смерти легендарную Жанну д'Арк (то, что он явился к ней, вдохновив на освобождение Франции, также не является выдумкой или художественным преувеличением), ангел, шедший за ней от Домреми и до Руана в одежде французского солдата, был схвачен, обвинён в пособничестве Дьяволу и колдовстве, а затем убит. Такая вот ирония судьбы. Об этом, впрочем, не написано ни в одной хронике, как и о том, что Архистратиг, проведя много веков на земле, сам стал похож на человека, и в тот момент вовсе не исполнял божью волю, а лишь спасал свою возлюбленную, покорившую сердце ангела смелостью, силой, красотой и чистотой помыслов.
Возродившись и восстановив воспоминания, Михаил впал во грех уныния. Кляня и бога за молчание, и себя за бессилие, и весь свет за равнодушие, иссеча собственные крылья огненным мечом и отрёкшись от своего священного долга, он дал обет не вмешиваться более в споры людей и удалился от дел, уйдя в странствие по югу и дальше в Азию, в надежде или вновь услышать голос Создателя, чтобы спросить его о том, его ли замысел отправил святую на костёр, а самого верного и чистого его слугу во тьму, или найти покой в настоящей смерти, что, казалось, страшилась забрать когда-то светлейшее из Его созданий.
Лишь проведя век (для ангела небольшой срок) в одиночестве, он смог поостыть и задуматься о том, поступает ли правильно, отстранившись от всего и всех, будто ему нет никакого дела. В поисках ответа на этот вопрос Михаил вернулся в священный город народа, покровителем которого считался среди людей — Иерусалим, и был поражён тем, что увидел там. Люди, так же оставленные богом, как и он, так же утонувшие в череде войн и потерь, не потеряли свою веру. Они продолжали жить и любить жизнь, не имея никакой высшей цели и доказательств того, что их существование — не случайность. Только тогда Архистратиг в самом деле понял, чем люди превосходят всех других божьих созданий, и избрал себе новый путь: помогать людям и защищать тех, кто нуждается в этом, не допуская лишних войн и жертв, и не отказываться более от собственной жизни.
Вернувшись в Европу, он застал разгар конфликта между людьми и нелюдями, а также создание ордена Алой Розы. Однако присоединиться к той или иной стороне отказался, вернувшись в полюбившуюся ему Францию, где принял участие в Великой французской революции, после чего был втянут в Наполеоновские войны. Сначала выбрав для себя роль военного врача, а затем предприняв попытку, играя на два фронта, остановить императора-завоевателя, в войне 1812 года Михаил оказался уже на стороне Российской империи, хоть этот выбор и дался ему нелегко, и принял непосредственное участие в поражении французских войск.
Вплоть до начала Первой мировой войны он жил в России, меняя место жительства и профессии, успев побыть и солдатом на Кавказе, и учителем в подмосковных школах, и студентом в Петербурге. Однако, когда Европу поразил очередной конфликт, Михаил вновь передислоцировался на родину Жанны, встретив там своего потерянного брата Гавриила и вместе с ним приняв участие в обеих мировых войнах на стороне республики, вытаскивая раненых с поля боя, составляя планы военных операций и даже успев побыть шпионом на стороне французского Сопротивления в сороковые годы.
Ко второй половине двадцатого века Архистратиг был вынужден признать, что мир окончательно съехал с катушек, и его собственных сил уже не хватает на то, чтобы хоть сколько-нибудь значимо влиять на это безумие. К счастью, именно в это время политическая ситуация в Европе пришла в шаткое равновесие.
Остановившись в Англии, Михаил перестал вести какую-либо активную деятельность и осел в нише "общественно-полезных работ", чем и занимается в данный момент. Учитывая внешность, ему было несложно замаскироваться под эмигранта с востока и, используя свои навыки и знания, найти способ приносить пользу и в мирное время.
В настоящий момент является студентом университета в Лондоне, живёт в съёмной квартире и подрабатывает переводчиком текстов в Британском музее, куда был отрекомендован как один из лучших учеников курса лингвистики.
7. Способности
Истинное зрение — способность, сконцентрировавшись, видеть "суть вещей": истинные намерения людей, истинную форму существ и предметов, их ауру, если таковая имеется, а также скрытое или замаскированное при помощи магии. Может помочь найти предмет, если знать, как он выглядит, и что он находится в непосредственной близости, опознать артефакт или ловушку.
Меч Архангела — артефакт. Его особенность состоит в том, что "меч" может принимать любую форму и в любой из них не весит ни грамма, а разит как самое настоящее оружие, вдобавок пылая очищающим священным огнём. Впрочем, сам ангел признаёт только две его формы: собственно меч или же копьё. После того, как Гавриил однажды предложил превратить меч в пулемёт, Михаил не разговаривал с братом полвека.
У оружия, однако, есть ещё одно интересное свойство: использовать его можно только с чистыми помыслами, и вред он может причинить только подверженным греху и тьме существам (кстати, оценка при этом выполняется субъективно: если использующий оружие сам не уверен в том, что творит добро, меч может обернуться против него, даже если это не так и, соответственно, наоборот). В противном случае оружие не нанесёт ни малейшего вреда тому, против кого обращено, а вот атакующему может оставить весьма неприятный ожог на ладони, после чего перестанет слушаться. Впрочем, меч всегда возвращается в руки хозяина.
Помимо этого, как и все ангелы, обладает физическими способностями, превосходящими человеческие примерно в два раза, а также парой белых крыльев, которые может скрывать, чтобы не привлекать внимание.
8. Род занятий
Младший сотрудник Британского музея (подработка), студент.
9. Связь
Есть.
10. Пробный пост
— Pater noster, qui es in caelis... — Слова молитвы, срываясь с губ, опадают к ногам глухих и безмолвных фигур, путаясь в полах их золочёных одежд и оставаясь лежать серой придорожной пылью. В мерцающем свете чуть подрагивающих огоньков церковных свечей оклады икон бросают густые тени на лики святых, и в полумраке видны лишь блики на их металлических балахонах, свинцовыми мантиями лицемеров в Дантовом аду прикрывающих зияющую чёрную пустоту рук и лиц. — Sanctificetur nomen tuum... Adveniat... — Склонившись перед ними на ледяном мраморном полу, он раз за разом извлекал из своей груди этот потерявший смысл набор звуков, будто клинок из тела очередного поверженного врага, чувствуя, как на его месте остаётся открытая рана, и больше ничего.
— За чьи грехи, Господи... — Голос изменяет ему, дрожа, а по щекам, словно капли расплавленного воска по колоннам свечей, стекают обжигающие кожу слёзы, — Ты дочь свою возвёл на костёр так же, как сына на крест? — Горячий гулкий шёпот срывается в крик, но монолиты стен глотают его так же равнодушно, как мольбы о помощи и о прощении, и ангел крепче сжимает ладонью меч, чтобы не разорваться на части, как раненый солдат, которому, оттащив с поля боя, ампутирует ногу полевой врач, сжимает зубами дощечку, чтобы не откусить собственный язык, корчась в муках.
— Почему ты не дал мне спасти её? — Зачем было создавать его защитником, чтобы потом отнять меч и заставить смотреть, как всё, что он хотел защитить, погибает? Он отдал всё, он сам сгорел на костре, моля только о том, чтобы она жила, прося и Бога и Дьявола забрать его бессмертие и душу, если только это убережёт от смерти Орлеанскую деву.
— Ты оставил меня, но я продолжал служить тебе. Ты оставил своих детей и сам перестал верить в них, но я продолжал... — Он делает глубокий вдох, вновь заходясь на крик, но губы замирают и воздух беззвучно выходит из лёгких. Отчаяние сгрызает остатки его души, некогда сотканной из чистого света, но каждое слово обвинения терновым венцом оплетает его горло. Даже сейчас, оставленный, преданный, он ждёт, что ему ответят. Но небо остаётся безмолвным.Если бог в самом деле не покинул их, то где же он был, когда её продавали за десять тысяч ливров англичанам, как Христа за тридцать сребреников? Когда Карл сладко спал на шёлковой простыне, не чувствуя, как в его рёбра впиваются голодные камни темниц? Когда епископ выносил приговор, перед небом и землёй принимая свои лживые клятвы? Голосу Жанны, звавшему сынов Франции на битву, вняли тысячи, но где они были, когда над площадью в Руане она кричала от боли, охваченная адским пламенем? Где? И почему их всех не поразило молнией в тот самый миг, не оставив и следа на земле?
Напрасно до боли в глазах вглядывался Михаил в лица церковников, пытаясь увидеть в одном из них самого Дьявола, нет — это люди, любимые создания Господа, перед которыми все ангелы преклонили колени, её, самую чистую и светлую из всех, предали и убили, захлебнувшись злобой и завистью тому, что бог, покинувший их, избрал Жанну своей посланницей. Но даже он покинул её. Из всех, кто клялся ей в любви и вере, никто не дошёл до конца, ни на земле, ни на небесах."Молчишь", — пальцы юноши тяжело смыкаются на цепочке чёток, свисающей с рукояти меча, на которую он опирается, и тянут вниз до тех пор, пока нить не рвётся. Бусины струятся из-под ладони на каменные плиты пола, а звуки ударов сливаются в скрежещущий старческий смех, и по искажённому болью лицу пробегает рябь, унося смирение, оставляя только чистые, всепоглощающие отчаяние и ненависть к тому, в кого когда-то верил.
"Хоть хватает совести не лгать... Как ты лгал ей." — Рука ангела скользит дальше вниз, к серебряной полосе клинка, сжимая её, и кровь, высвобождаясь из-под пальцев, протаптывает дорожку к локтю.Никто не ответит. Никто не придёт. Ни бог, ни дракон. Ибо здесь никого нет. Только он один и бессмысленные глухие статуи. Ни света, ни тепла, ни дома, и святая Екатерина — лишь пустая колода, стоящая посреди холодного склепа. Тот голос, что наполнял это место светом, уже больше никогда не прозвучит в мире. Те руки, что несли знамя Господа, уже никогда не поднимутся в искренней и чистой молитве, и кроткий и дерзкий взгляд не упадёт на поля единой и свободной Франции. И его рука не возьмёт более меч, ибо не за кого больше ему сражаться, ибо последняя святая погибла.
— Тебя больше нет здесь. — Тень от двух белых крыльев вспорхнула по стенам, гася свечи и погружая во мрак скорбный алтарь, полетели на пол обезглавленные фигуры и утварь, рассыпая чадящий ладан и разливая воск сгоревших свечей, запах благовоний переплёлся с запахом жжёного пера. Белый мрамор окропили капли тёмно-алой крови, и звон брошенного меча эхом затерялся в сводах опустевшего храма.
Отредактировано Michael Hallowell (2016-07-27 16:40:51)
